ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Дамы и господа, прежде чем перейти к докладу о решениях, принятых кризисным составом кабинета, которые представляются мне крайне важными, я хотела бы сказать пару слов о нынешней ситуации.

Ведь за последние четыре недели, то есть с начала действия жёстких мер и ограничения контактов, мы в целом добились очень многого. В частности, удалось взять инфекционные показатели под контроль настолько, что их экспоненциальный рост прекратился. Этим успехом и нынешним снижением коэффициента воспроизводства вируса до уровня менее единицы, а также тем фактом, что во многие дни количество выздоровевших превышает число новых случаев заражения, мы обязаны прежде всего гражданам, которые проявили исключительно высокую дисциплину и в целом очень большое терпение, соблюдая все ограничения. Я сегодня хотела бы вновь сказать за это «спасибо» от всего сердца.

Итак, мы имеем рост числа выздоровевших и уменьшение количества заражённых, и это можно расценивать как результат ограничения контактов. Но мы не должны ни на секунду забывать о том, что, несмотря на всё это, мы находимся пока в самом начале пандемии, и до пика кризиса ещё очень далеко. Думаю, об этом мы должны непрестанно напоминать самим себе именно в начале этой недели, когда вступают в силу первые послабления. Конечно, это непросто. Но сейчас, отменяя некоторые ограничения, делая послабления, мы не знаем точно, каковы будут последствия, и поэтому мы должны действовать поэтапно, медленно и осторожно. Ведь будет невероятно досадно, если мы, осознавая всю опасность, откатимся назад, поставим под угрозу наши первые успехи. Поэтому мы ни на секунду не должны проявлять неосмотрительность и легкомыслие. Мы ни на секунду не должны успокаиваться на достигнутом. Очень, очень важно не быть легкомысленными и не успокаиваться, сохранять бдительность и дисциплину. Когда я говорю «мы», я имею в виду всех нас, граждан нашей страны.

Хочу подчеркнуть со всей ясностью: я знаю, что многие люди оказались в трудной ситуации. Я знаю, насколько тяжело приходится родителям и детям, особенно родителям-одиночкам. Я вижу, насколько тяжело приходится гастрономической отрасли и гостиницам. Я вижу, насколько тяжело приходится многим людям, которые борются за будущее своего бизнеса, своего предприятия, своей компании. Я вижу и то, насколько тяжело приходится многим людям искусства, которые не знают, как будет складываться их жизнь дальше. Я вижу чаяния церквей и религиозных общин, которые хотели бы дать верующим больше, чем только богослужения по Интернету, и тоску верующих по тому чувству общности, которое они могли бы наконец вместе с другими испытать только на реальных богослужениях. Конечно, я вижу насущную потребность в том, чтобы вновь обрести возможность пользоваться правом на свободу собраний и демонстраций, и я знаю, насколько тяжело приходится одиноким людям, которые ощущают теперь своё одиночество намного сильнее, чем в другое время. И это значит, что нынешняя пандемия требует от всех нас в нашей стране – от каждого в отдельности и от всех вместе – довольно многого. Но в то же время я убеждена: перед лицом всех этих трудностей, всех надежд и чаяний, желаний и законных претензий лучшее, что мы можем сделать, – это именно в начале пандемии продолжать проявлять выдержку, следуя жёстким и строгим мерам.

Хотела бы ещё раз напомнить о том, что в прошлую среду мы вместе с премьер-министрами [земель] приняли решение о сохранении, по крайней мере, до 3 мая правил: соблюдать 1,5-метровую дистанцию на улице; дома находиться только в своей семье; на улицу выходить только с членами своей семьи либо в компании только одного человека, не являющегося членом семьи; не совершать туристических поездок; проще говоря, не уезжать далеко от дома.

Во всех переговорах с премьер-министрами федеральных земель я чётко выражала и выражаю свою озабоченность и, так сказать, свой призыв к тому, чтобы сейчас, в самом начале этой пандемии, проявлять внимательность и сосредоточенность. Та свобода действий, которую мы себе позволили, – а эти послабления реализуются в первую очередь федеральными землями через общие распоряжения в рамках компетенций, определённых Законом о защите от инфекций, – должна трактоваться как можно более узко, а не максимально широко. Иначе, как мне представляется, мы рискуем потерять контроль над послаблениями. Та ситуация, которую мы сейчас наблюдаем ежедневно, обманчива; ведь то, что мы начали сегодня делать – я имею в виду нашу договорённость об открытии магазинов, – означает, что результаты отразятся на количестве заражённых не раньше, чем через 14 дней. Именно из-за этого всё становится настолько сложно.

Я думаю, в одном мы все – на федеральном и земельном уровне, премьер-министры, граждане, я и Федеральное правительство – сходимся во мнении: новой всеобъемлющей приостановки жизни общества не будет, и необходимости в её повторном введении нет. Но возобновление экспоненциального роста числа заражённых может к этому привести. Тогда это станет неизбежным и приведёт к тому, что в наших больницах всё-таки наступит такая чрезвычайная ситуация, с которой мы до сих пор не сталкивались. Мы не желаем допустить, чтобы у нас наступила такая драматичная ситуация, как в других странах, потому что мы, конечно, не хотим, чтобы в опасности оказались в том числе люди, страдающие фоновыми заболеваниями, пожилые люди. Но мы не хотим и держать их месяцами в изоляции – можно даже сказать, «в заточении»: это совершенно противоречило бы нашим представлениям о человечности.

Я твёрдо убеждена, что предотвращение отката к прежнему состоянию дел, избежание необходимости повторного введения более жёстких мер – не только в интересах борьбы с пандемией, но и в интересах развития нашей экономики и общественной жизни. Поэтому я не перестаю вновь и вновь напоминать о необходимости последовательности и дисциплинированности и делать всё для того, чтобы это стало нормой. Чем устойчивее коэффициент воспроизводства будет сохраняться на уровне меньше 1, тем активнее и стабильнее мы сможем возвращаться к нормальной публичной, социальной, экономической жизни. Ведь в этом заинтересованы мы все.

Для того, чтобы лучше справляться с этой ситуацией, нам прежде всего необходимо – об этом свидетельствует и весь международный опыт – точно отслеживать все цепочки распространения инфекции. Это значит, что каждого нового заражённого будут спрашивать, с кем он имел контакты. Всех вместе этих людей будет необходимо отправить на карантин. Это удастся эффективно реализовать лишь в том случае, если мы укрепим общественную службу здравоохранения. По данному вопросу 25 марта между Федеральным правительством и землями уже достигнуты договорённости о том, что на 25000 жителей будет задействовано, как минимум, по одной команде из пяти человек, которая будет заниматься отслеживанием цепочек контактов заражённых.

На нынешнем совещании мы обсуждали, что при финансировании со стороны Федерального министерства здравоохранения будет проведено обучение 105 мобильных команд для поддержки общественной службы здравоохранения, которые будут на местах заниматься отслеживанием цепочек контактов заражённых и координацией действий при их выявлении. Сегодня это обсуждалось также с земельными властями.

С 22 апреля на земельном уровне для управлений здравоохранения, которые пока не в состоянии справиться с этой задачей, вводится обязанность сообщать об этом в земельные надзорные органы, с тем чтобы мы смогли предоставить им помощь. Например, в Бранденбурге отслеживать эти цепочки контактов помогает Бундесвер. Ведь это не требует специальных медицинских знаний – нужно лишь суметь установить цепочки телефонных звонков.

Мы создадим при Институте им. Роберта Коха сервисное бюро под названием «Контактный центр муниципальной общественной службы здравоохранения» с 40 сотрудниками, которые постоянно будут на связи для десяти управлений здравоохранения.

Наверно, Вам показалось, что я слишком углубилась в техническую сторону вопроса. Но по опыту Южной Кореи, других азиатских стран, которые боролись с подобными эпидемиями, мы знаем, что решающее значение имеет именно возможность досконально отслеживать эти цепочки заражения, каждую в отдельности. Тогда нам удастся реально снизить интенсивность распространения вируса. Послабления без таких мер улучшения учёта будут иметь не тот эффект, на который мы рассчитываем. Как я уже говорила, я хотела бы, чтобы нам удалось как можно скорее снизить коэффициент воспроизводства и, конечно, как можно более успешно продолжать его снижать и дальше.

Большое спасибо. На сегодня всё.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, сообщалось, что сегодня в президиуме ХДС, говоря о дискуссиях по вопросу снятия ограничений, Вы употребили слово «оргии». Вы считаете это выражение уместным, учитывая желание многих людей вернуться к нормальной жизни?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Во-первых, это желание мне понятно. Об этом я только что говорила очень подробно. Я уже неоднократно здесь выступала и говорила: больше всего на свете я хотела бы сказать всем, что мы делаем успехи. Ведь сегодня мы все вместе видели, что первые шаги в этом направлении сделаны.

Но я предостерегла от поспешных действий в связи с этими первыми послаблениями, чтобы нам не пришлось потом, успокоившись, столкнуться через 14 дней с таким результатом, которого никто из нас не хочет. В этом я глубоко убеждена. Ведь мы знаем, что мы – как недавно говорил господин Ченчер – ступаем по тонкому льду. Мы знаем, что при коэффициенте воспроизводства, лишь слегка превышающем единицу, мы вновь можем оказаться в ситуации, когда наша система здравоохранения окажется перегружена. Нам необходимо сочетать две вещи: с одной стороны, нам нельзя перегружать нашу систему здравоохранения, чтобы люди могли получать необходимое медицинское обслуживание. С другой стороны, мы, конечно, хотим вводить послабления везде, где это возможно.

Вот задача, которая стоит перед нами. Кстати, это и наилучший путь, чтобы преодолеть эту тяжёлую, очень тяжёлую пандемию. Поэтому я понимаю каждого. Но именно поэтому я и говорю: лучший вариант действий сейчас – проявлять осторожность и не быть легкомысленными.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, вернусь к весьма серьёзным предостережениям, которые Вы сейчас ещё раз высказали. Что именно, собственно говоря, Вас сейчас особенно беспокоит? Только тот факт, что с сегодняшнего дня во многих землях возобновляют работу магазины, и поэтому риск возрастает?

Или у Вас есть ощущение, что в данный момент вся дискуссия свернула немного не в то русло? У Вас наверняка сложилось собственное впечатление. Когда Вы едете по Берлину мимо парков, то видите, что при хорошей погоде довольно много людей гуляет на улице. Может быть, к людям надо обращаться немножко иначе, более настойчиво? Как Вы можете убедительнее донести до них мысль, что они рискуют?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Я сама участвовала в принятии решения о том, что мы откроем магазины площадью до 800 квадратных метров. Это было общее решение. Его мы Вам и представили.

Но у меня сложилось впечатление, что дискуссия, которая разгорелась с прошлой среды, спровоцировала ложное ощущение безопасности, которой на сегодняшний день нет и в помине, и никто из нас не может ничего сказать об этом, так как лишь через 14 дней мы будем знать, к чему привели эти решения.

У меня сложилось впечатление, что из-за тех решений, которые мы приняли в среду, на второй план отошли другие аспекты: например, то, что только один человек, не проживающий с семьёй, может находиться вместе с членами этой семьи на улице, но в другое время должен оставаться дома вместе со своей семьёй. Необходимо сделать так, чтобы этим аспектам уделялось не меньше внимания.

По мере того, как мы сейчас будем принимать решения, скажем, об открытии магазинов, к нам будет приходить всё больше других людей и спрашивать: почему, если кому-то разрешается почти всё, мне не разрешается ничего?

Я понимаю и церкви: конечно, их заинтересованность в возобновлении богослужений вполне правомерна. Но стоящая перед всеми нами задача возродить общественную жизнь в изменившейся из-за пандемии форме – а до этого пройдёт ещё очень много времени, пока не будет изобретена вакцина, – означает и то, что я не могу взять какой-то один её сегмент и распространить на него, так сказать, все права. Нет, я буду пытаться в той или иной мере расширять разные сферы общественной жизни и предоставлять чуть больше свободы для удовлетворения правомерных желаний христиан, мусульман и иудеев в нашей стране.

Помимо этого, необходимо учитывать и законные желания родителей. Эти задачи нам необходимо решать гармонично, не позволяя контактам разрастаться настолько, что мы вновь окажемся в стадии экспоненциального роста.

Сегодня я действительно говорила в предостерегающем тоне, чтобы стало понятно, что мы, уже достигнув многого, не прошли этот путь до конца и не преодолели пик кризиса, поэтому мы не должны рисковать достигнутым. Я считаю: было бы невероятно досадно, если бы нам пришлось однажды объявить, что теперь, увы, всё придётся опять сворачивать.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, как Вы считаете, по какой причине инициированные премьер-министрами дебаты об этих послаблениях форсируются? Может быть, каждый стремится выглядеть в глазах населения собственной земли лучше, пытаясь добиться бóльших послаблений, чем другие? Или это происходит под нажимом бизнеса?

Вы не боитесь, что из-за этого сейчас начнётся нечестная конкуренция и будет непонятно, станет ли ношение масок обязательным по всей территории Германии?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Что касается масок, то в последний раз мы и так приняли значительно более далекоидущие решения, чем в прошлые разы. Кроме того, сейчас доступных масок стало больше. Ситуация изменилась. Ведь одна федеральная земля за другой заявляет: по крайней мере, в общественном транспорте – там, где соблюдение дистанции вообще не представляется возможным, – [ношение масок будет обязательным]; сегодня это правило ввели у себя ещё несколько земель или отдельных городов.

Думаю, что в целом нажим очень, очень силён, что вполне понятно. Вы слышите, что говорят деятели искусства; Вы слышите, что говорят родители. Их ведь тоже можно понять. Наступило время, подобного которому мы со времён Второй мировой войны не знали никогда. Никогда!

Конечно, каждый размышляет: за что я всё ещё могу нести ответственность, а за что – нет? Но двигаться вперёд слишком быстро тоже может быть ошибкой. Вот что меня заботит. Я хотела бы, чтобы мы [продолжали двигаться] по тому пути взвешенных решений, по которому мы уже прошли. Смотрите, у нас никогда не закрывались парки. Они были закрыты в Австрии. Они закрыты во Франции. В Италии в парки заходить запрещено. У нас можно было гулять всегда – не час и не два. Мне хотелось бы, чтобы мы не рисковали тем, чего мы добились, успешно двигаясь вместе по этому пути. Это моя позиция.

Тем не менее, я вижу и то, как страдают другие, в том числе целые группы населения, которые, конечно, говорят: почему я до сих пор не могу работать, когда другие могут торговать? Нам постоянно приходится это обосновывать, и нам, конечно, необходимы дебаты. Я ничего не имею против общественной дискуссии по этому вопросу. Но я, как Федеральный канцлер, считаю своим долгом высказывать свою позицию в этой дискуссии. И один из пунктов моей позиции заключается, например, в том, что «Леопольдина», которая сама чётко говорила о послаблениях и их последствиях, всегда заявляла: должна быть возможность отследить каждую цепочку заражения.

Скажу честно: мы до сих пор не имеем такой возможности. Для меня было бы лучше, если бы мы могли это делать. Поэтому нам необходимо со всей тщательностью подойти к реализации этой второй части мер – то есть заниматься не только послаблениями, но и отслеживанием цепочек заражения. И необходимо делать это в каждом конкретном случае.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, Федеральный министр экономического сотрудничества и развития Мюллер потребовал от правительства Китая предоставить информацию о работах, которые, возможно, проводились в лабораториях Уханя. Это было согласовано внутри Федерального правительства? Что Вы об этом думаете?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Нет, это согласовано не было. Об этом мы в Федеральном правительстве не говорили.

Вообще, эта дискуссия ведётся уже давно. Моё мнение: чем более прозрачные сведения Китай предоставит об истории возникновения этого вируса, тем лучше будет для нас всех, чтобы мы во всём мире могли извлечь из этого уроки. Но специально мы это не обсуждали.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, Вы говорили о трудностях, которые испытывают люди, граждане, а также предприятия и, например, гастрономическая отрасль. Теперь предметом дискуссии стали самые разные вопросы: для представителей гастрономической отрасли – снижение ставки НДС или увеличение оплаты труда сотрудников, переведённых на неполный рабочий день. Какова Ваша позиция по этим пунктам? Может быть, необходимо будет вечером в среду провести совещание Коалиционного комитета, чтобы там разрубить этот узел?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: В Коалиционном комитете мы, конечно, будем обсуждать эти вопросы. При этом необходимо действовать осмотрительно, чтобы не получилось так: каждую неделю мы принимаем какие-то меры, а на следующей неделе их изменяем. Нам нужно ещё раз подумать: к чему мы пришли? Где есть проблемы? Например, это может касаться гастрономической отрасли, если однажды её предприятия возобновят работу. Но в настоящий момент – это не главная тема. Это может касаться и, наверно, коснётся оплаты труда работников неполного дня, хотя и там существуют самые разные ситуации. Например, в гастрономической отрасли и вообще в сфере обслуживания есть люди с очень небольшим доходом. Но есть и предприятия в сферах с тарифицированной оплатой труда, увеличивающие размер оплаты труда иногда до 100%. У нас есть деятели искусств и ещё много кто. Поэтому я думаю, что в среду мы в любом случае будем говорить об этом: где ещё существует необходимость предпринять какие-то действия?

С тех пор, как были введены эти меры, конечно, прошло пока очень мало времени. Сейчас важно не фрагментарно, раз за разом фокусировать внимание на тех или иных группах, а сложить общее представление о ситуации.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, Вы постоянно говорите, что Южная Корея образцово действовала в условиях пандемии, и хвалите её, как хороший пример. Почему не введена всеобщая обязанность ношения масок в Германии? Вы упомянули, что отдельные земли и города в этом смысле действуют на опережение. С моей точки зрения, свою позицию по этому вопросу Вы высказали не вполне чётко.

И второй вопрос, если можно. Вас эти меры тоже коснулись. Если позволите поинтересоваться: как Вы провели выходные? Вы решились выйти на свежий воздух? Вы были в Берлине или, может быть, в Уккермарке?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: Где я сейчас поминутно провожу своё время, не скажу. Но в любом случае, я придерживалась всех правил, которые были установлены или устанавливаются.

Что касается масок. Во-первых, это вопрос не федерального уровня, но это не отговорка. Мы говорим: при правильном обращении маски коллективного пользования могут внести вклад [в борьбу с пандемией]. Ещё раз подчеркну необходимость правильного обращения: не передавать их друг другу для ношения в течение слишком долгого срока, всегда стирать в горячей воде или производить иную противовирусную обработку. В случае введения [обязательного ношения масок] нам необходимо сделать так, чтобы любой гражданин, на которого такая обязанность распространяется, имел в своём распоряжении не менее одной, а то и несколько таких масок. Сегодня с этим дела обстоят иначе, чем четыре недели назад. Однако в том числе и это определяет момент принятия такого шага. Кроме того, в таком случае следует выяснить: где в этом сейчас есть необходимость? Я не знаю, необходимо ли это в том случае, если я одна гуляю в парке и держу большую дистанцию от других людей; но если я нахожусь в общественном транспорте, то есть все основания требовать ношения масок при условии, что они доступны в достаточном количестве.

ВОПРОС: Госпожа Федеральный канцлер, в четверг у Вас состоится очередное селекторное совещание ЕС. Сейчас имеются компромиссные предложения в споре о том, как помочь странам, которых коронавирус задел особенно сильно; как это сделать из бюджета ЕС посредством займов ЕС. Является ли это для Вас приемлемым способом помочь, например, Италии и Испании?

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР МЕРКЕЛЬ: В пункте 2 Статьи 122 мы сейчас нашли подходящий инструмент для того, чтобы при гарантиях государств ЕС тем или иным странам предоставлялись займы, за счёт которых можно было бы финансировать, например, оплату труда работников, переведённых на неполный рабочий день. Могу представить себе использование подобных инструментов и в будущем и вообще хотела бы сказать, что Германия не только намерена проявлять солидарность, но и будет её проявлять. Но это должно происходить в рамках действующих на сегодняшний день договоров, и, конечно, при этом нужно учитывать, что все страны, все члены Европейского Союза оказались в нынешней ситуации не по своей вине. На нас обрушилась пандемия. Это не результат каких-то недостатков в экономической политике или ещё чего-то. Кроме того, я неизменно убеждена в том, что для Германии в долгосрочной перспективе хорошо то, что хорошо для Европы. Это значит, что благополучие Европы – в одинаковой степени вопрос не только солидарности, но и нашей собственной выгоды. Поэтому мне, я бы даже сказала, неприятно каждый раз подчёркивать это. Для меня это само собой разумеется.

Министры финансов подготовили пакет мер поддержки на 500 миллиардов евро, которые сейчас необходимо реализовать. Могу себе представить, что после этого бюджет будет выглядеть не так, каким он был, когда мы обсуждали его в последний раз на переговорах о среднесрочном финансовом планировании, физически присутствуя в Брюсселе. Думаю, это касается всех. Этот бюджет будет выглядеть иначе. Могу себе очень хорошо представить, что в первые годы после пандемии он будет предусматривать совсем другие финансовые возможности. Но и это должно соответствовать текущим договорам. Можно дискутировать и о новых договорах, но в этом случае понадобится два-три года, чтобы найти решения. Однако нам необходимы быстрые меры в ответ на нынешнюю пандемию. Германия будет участвовать в солидарных ответных мерах – помимо того, что сейчас уже предусматривает этот пакет в 500 миллиардов евро.

Большое спасибо!